Декарт принадлежит к числу самых признанных и уважаемых имен в человеческой истории; и тем не менее к немногим великим деятелям человечества потомство отнеслось так несправедливо: дело Декарта еще ждет своей оценки.

Л. М. Лопатин

Приведенные в эпиграфе слова, сказанные известным отечественным философом Л. М. Лопатиным [1, с. 3] в конце XIX века, звучат вполне актуально в веке двадцать первом: «декартиана», периодически претерпевая как мощные «приливы», так и торопливые «отливы», и сегодня остается неисчерпаемой. Широта и глубина результатов научных достижений Декарта поражает воображение. И если философия, по словам Платона, начинается с удивления, то философское (и не только) наследие Декарта начинается с «удивления-восхищения», связанного с непреходящим значением открытий творца «библии рационализма». Одновременно освоение творческих идей Декарта, имеющих фундаментальное значение для естественно-научных и гуманитарных областей знания, до сих пор рождающее горячие дискуссии в научном мире, ведет нас от «удивления-восхищения» к «удивлению-озадачиванию» и делает выдающегося мыслителя Нового времени нашим современником.

Это действительно так, поскольку и в XVII веке — времени рационального постижения мироустройства и формирования новой философской традиции, и в XXI веке — времени критически-негативного отношения к философии, обусловленного претензией на ее неспособность представить единую достоверную истину, — выдающиеся умы человечества, озабоченные мировоззренческой рациональностью, по-прежнему заняты выстраиванием основ «новой философии», меняющей традиционную картину мира. Сегодня, как и в Новое время, познающий разум признается главным средством теоретического и практического действия. И имя основателя рационализма Р. Декарта не может быть подвергнуто забвению. Здесь уместно напомнить ответ одного из наших известных современников М. Хайдеггера на вопрос французской газеты «Экспресс». Когда его спросили, означает ли наступление эпохи планетарной техники конец философии, ответ последовал отрицательный, поскольку «…сама эпоха планетарной техники является лишь ее воплощением. Без Декарта современный мир был бы невозможен» (приводится по: [2, с. 16]).

Столь прямолинейный, на первый взгляд, ответ имеет под собой серьезные научные основания: практически все философские труды Р. Декарта носят методологический характер. Это, в первую очередь, «Правила для руководства ума» (1628—1629), в прямой постановке содержащие методологию научного познания, развитую далее с точки зрения ее философского обоснования в «Размышлениях о первой философии» (1640), и, конечно же, «Первоначала философии» (1644) — своеобразный синтез философских, методологических и научных принципов картезианства, в основе которых лежали результаты исследований в физико-математических и экспериментальных науках. Картезианство обозначило основной круг понятий и проблем, послуживших основой изменения теологических представлений об ограниченности Вселенной, заявило о бесконечности мира, качественные различия предметов которого сведены к количественным (математическим и физическим) параметрам (масса, движение, пространство), благодаря чему философская система Декарта предстала в виде целостной картины мира.

Но дело не только в этом — различных философских систем и до Декарта было немало. Великого французского философа-рационалиста следует рассматривать в первую очередь как создателя мировоззрения Нового времени. Как справедливо отмечал Л. М. Лопатин, «Декарт не только основатель одной из философских систем, <…> он — и это является самым большим и важным в его историческом значении, — творец нового европейского мировоззрения» [3]. Это мировоззрение неразрывно связано с методом Декарта, благодаря которому был преодолен главный недостаток древних философов, блуждавших по замкнутому кругу: знание они рассматривали как критерий бытия, а бытие — как критерий истинности знания. Декарт совершил переворот в теории познания, объединив бытие и сознание в акте самосознания человека. И в этом состоит главная суть картезианского cogito: мышление субъекта введено в способ его (субъекта) существования — основание «рацио» (разума) находится не вне его, а в собственных внутренних основаниях — особенностях самого человеческого бытия.

Разумеется, при всем богатстве научных достижений Декарта нельзя сбрасывать со счетов его дуализм, связанный с попыткой увязать критерий достоверности знания с идеей Бога и «врожденными идеями». Но нужно подчеркнуть, что наличие последних французский философ полагал не доказанным, а лишь постулированным. «…Я никогда не писал, — отмечал он, — и не считал, будто ум нуждается во врожденных идеях, являющихся чем-то отличным от его способности мышления; но когда я отмечал, что обладаю некоторыми мыслями, кои я получил не от внешних объектов и не благодаря самоопределению моей воли, но исключительно благодаря присущей мне способности мышления, то, поскольку я отличал идеи, или понятия, кои являются формами этих мыслей, от других, внешних, или образованных, я назвал первые из этих идей врожденными. <…> Идеи зарождаются в нас вместе с этой способностью [мышления] и потенциально существуют в нас всегда: ведь быть присущим способности означает не актуальное, но лишь потенциальное бытие, поскольку само имя: “способность” (facultas) означает всего лишь возможность (potentia)» [4, с. 472—473].

Современное научное, в том числе философское, знание ушло со времен Декарта далеко вперед. Критиковать недостатки отдельных идей выдающего мыслителя с высот сегодняшней науки было бы неверным, к тому же их значение не всегда следует оценивать с точки зрения истинности — не менее важную роль играет их содержательная ценность. Одна лишь идея рационализма, сделавшая разум первичным по отношению к бытию и познанию, имеет непреходящее значение, ибо она открыла дорогу для развития теоретического мышления, стремящегося к созданию целостного образа мира. По словам Бертрана Рассела, со времен Аристотеля в философии ничего подобного не было (подробнее см.: [5, с. 295]). Расширение модели рационального познания остается насущной задачей философского знания. И в этом отношении Декарт по-прежнему современен.

Председатель оргкомитета
А. И. Пирогов, доктор философских наук, профессор